Кор:В ожидании Карла я четыре часа провожу в его офисе, поразившем меня безупречным освещением и изысканным беспорядком, - листаю журналы и общаюсь с его друзьями, визажистами и менеджерами. В том же здании расположены принадлежащий Лагерфельду магазин книг по искусству и его фотостудия (компьютеры, гримерные, запах ароматических свеч), по которой слоняются официального вида мужчины и модели с не очень привычной для глаза внешностью. Когда наконец он появляется - в сопровождении своей музы, прекрасной Аманды Харлич (раньше она выполняла эти обязанности у Гальяно в Dior), - все приходят в полный восторг. Мэтр только что закончил последнюю примерку к предстоящему показу и сегодня вечером на заключительной репетиции великого дня собирается делать съемку новой коллекции. Большинство присутствующих знакомы с Карлом еще с 83-го, когда его пригласили в Chanel в надежде, что он пробудит от спячки этот знаменитый Дом (тогда это казалось почти невозможным!). Все вместе они работали в Chanel и в Fendi, делали съемки, продумывали рекламу. И они неразлучны с тех пор, как 12 лет назад умер последний возлюбленный Карла, всем известный Жак де Ташер. Однако в мире моды Карл стал легендой задолго до того, как вернул к жизни Chanel, сделав достоянием широких масс две переплетенные буквы "С", раньше приватизированные чопорными дамами в строгих костюмах. Совсем юным Лагерфельд - тогда еще Лагерфельт, отпрыск мультимиллионера, производителя сгущенного молока, и эксцентричной виолончелистки (она родила Карла, когда ей было уже далеко за 40), - упаковав свой роскошный багаж, отправился в Париж, чтобы больше никогда не возвращаться. В 17, так же, как Ив Сен-Лоран, он выиграл дизайнерский конкурс и был принят в Balmain, затем последовательно переходил в Jean Patou, Chloe, Fendi, после чего основал свою собственную марку и, наконец, оказался в самом известном Доме моды - в Chanel. Нельзя сказать, что у него всегда все получалось: марка Karl Lagerfeld не принесла успеха, а контракт с Chloe не был продлен, и Карла сменила Стелла Маккартни. Но Лагерфельд говорит: "У меня так много новых успешных проектов (в их числе и издательский дом), что сокрушаться по этому поводу просто нелепо". Чем-то он напоминает Энди Уорхола. И дело вовсе не в том, что они были друзьями. И даже не в некотором внешнем сходстве - пышные белые волосы, темные очки. Главное - его манера держаться и разговаривать, умение найти оригинальное в повседневности и просто говорить о серьезных и сложных вещах, его неистребимая любовь к жизни во всех ее проявлениях.

Кор:Всегда ли вам было интересно заниматься модой?

К.Л:Да, и чем дальше, тем больше. Я вытащил счастливый билет: делать фотографию, моду, рекламу - это не то же самое, что работать в шахте.

Кор:О вас говорят как о человеке, который любит держать все под жестким контролем. Верно ли это?

К.Л:Нет, неверно. Обо мне можно сказать следующее: я увлечен работой до какого-то определенного момента, а потом теряю к ней всякий интерес.

Кор:Возглавив такой знаменитый Дом, как Chanel, вы получили возможность делать все, что вам нравится?

К.Л:Обычно я или делаю все, что хочу, или вообще ничего не делаю. Это не всегда легко. Но я действую немного как профессиональный убийца - есть работа, которую я должен выполнить. Кому-то это может нравиться, кому-то нет. Хорошо, если со мной соглашаются. Если же не соглашаются, для меня это никакого значения не имеет.

Кор:А Коко Шанель...

К.Л:Стерва, которая изобрела стиль и заставила всех поверить, что она создала современную моду? Она сделала это гениально.

Кор:Как вы думаете, кто носит одежду Chanel?

К.Л:Я об этом совершенно не думаю. Я делаю коллекции, а не держу магазин. Я не встречаюсь с клиентами, и коммерческая сторона модного бизнеса меня совершенно не интересует.

Кор:Вы очень разборчивы, когда речь идет о том, кто будет занимать лучшие места на ваших показах? Если приходят те, кого вы считаете вульгарными...

К.Л:Нет. И вульгарные люди бывают забавными. Да и кто может утверждать, что они вульгарны. Может быть, правы они, а не мы. Я не сужу людей.

Кор:Александр Маккуин говорит, что ушел из Givenchy, потому что ему не давали там работать...

К.Л:Но может же Гальяно работать в Dior! Дело не в этом. В Givenchy никогда толком не знали, что должен представлять из себя их стиль. Вспомните историю самого Живанши - он делал отличные платья для Одри Хепберн, затем повстречался с Баленсиагой и, пока тот работал, во всем старался ему подражать, а после этого перешел на буржуазный стиль. И неожиданное решение перевести именно эту марку в русло современных течений было рискованным - особенно когда его не разделяют те, кто занят в производстве духов. К тому же постоянные клиенты Givenchy были очень далеки от тех новшеств, которые мог предложить Маккуин. Впрочем, он, по-моему, и не особенно к этому стремился. Так ли уж сильно ему хотелось работать в Givenchy и бороться за свое право принимать решения? Я не думаю, что для него это было бы правильно. В Givenchy рассчитывали, что имя Маккуина придаст марке некоторую экстравагантность, но они ошиблись. Они на разных полюсах, так что из этого ничего не получилось, да и не могло получиться. Не стоит переживать - затея была обречена на провал с самого начала.

Кор:Когда вы пришли в Chanel, вам пришлось "бороться" за свои права?

К.Л:Нет. У меня есть контракт, где четко оговорены мои права и обязанности. А что до всего остального, то пусть они распоряжаются по своему усмотрению. В студии же я делаю все, что хочу. И если мне не нравится, как кто-то на меня смотрит, я могу его уволить в ту же минуту. Мы делаем все, что считаем нужным. И отвечаем за результат - хороший или плохой. Но в моей студии другая ситуация, здесь работают прекрасные люди. Я не собираюсь никого контролировать. Я не стремлюсь к власти и прочей подобной ерунде. В это трудно поверить, но я нисколько не честолюбив. Я знаю, что, глядя на меня, этого не скажешь, но мне и в самом деле абсолютно безразлично.

Кор:А что вы думаете о Томе Форде?

К.Л:Это как раз тот человек, на которого я меньше всего хотел бы быть похожим. Он любит держать все под контролем: одновременно быть художественным директором и решать, кому какую одежду носить. Мне это безумно скучно. Меня волнуют только мои рисунки, примерки и фотографии. Мне надоели все эти корпоративные законы.

Кор:Вы когда-то сказали, что Стелла Маккартни сделала из Chloe фирму футболок...

К.Л:А разве она не ушла из Chloe? Я ничего определенного не могу о ней сказать, разве что ее "эпопея с мехом" наводит на меня смертельную скуку. Легко выступать против использования меха, если ты дочь богатого человека, но ведь мех и все, что с ним связано, - это целая отрасль промышленности, в ней работают люди. И до тех пор пока все едят мясо (чего я, например, не делаю) и носят кожаные вещи, эти истеричные выступления ничего не меняют. Какая разница - мех, мясо или кожа? Мне все это кажется немного странным. Для меня мех - это то же самое, что шерсть или шелк. Шелк, кстати, тоже получают от шелковичных червей, и я не знаю, может быть, бедные маленькие червячки умирают от этого.

Кор:Говорят, у вас было очень необычное детство?

К.Л:Я терпеть не мог детей. Я хотел быть таким, как мои родители. Со мной обращались как со взрослым, и я старался вести себя как маленький взрослый.

Кор:А вы никогда не жалели о том, что были лишены детских радостей?

К.Л:Нет. Тогда мне нравилось то, что я делал, и сейчас я продолжаю делать то же самое - рисую, читаю, иногда немного пишу.

Кор:Бывает ли так, что вы ничем не заняты, а просто дурачитесь? Только тогда, когда никто не видит. Я предпочитаю казаться вредным.

Кор:Вы когда-нибудь проходили курс психотерапии?

К.Л:Нет! В одном из писем лучший ученик Фрейда пишет: "Ни в коем случае не делайте этого. Это лишает творческой энергии". У меня нет ни малейшего желания ворошить прошлое. Я уже в 12 лет понял, чего хочу от жизни, и с тех пор не передумал. Я не честолюбив, поэтому мне не приходилось идти на компромиссы, жертвовать чем-то во имя достижения каких-то целей и делать то, чего я делать не хотел.

Кор:А вы не чувствовали себя виноватым за то, что вам так везет?

К.Л:Сегодня мне везет, а завтра все может измениться. К тому же вам кажется, что я везунчик, потому что я никогда не говорю о неудачах - я всегда рассказываю только о хорошем.

Кор:Ну, к примеру, Маккуин вышел из низов...

К.Л:Тем более он заслуживает уважения. Сын водителя такси, который сумел добиться чего-то в жизни, вызывает у меня больше уважения, чем сын богатого промышленника, которому не приходилось прилагать никаких усилий, чтобы стать богатым и знаменитым.

Кор:Кто входит в ваш круг общения?

К.Л:Люди, с которыми я работаю. Я не упоминаю о своем светском круге общения - считаю вульгарным щеголять знакомствами со знаменитостями. Я не поддерживаю никаких деловых знакомств и стараюсь не встречаться с людьми моего возраста - они наводят на меня скуку разговорами о "старых добрых временах", а мне и настоящее очень нравится. Прошлое в воспоминаниях всегда приукрашено.

Кор:Но вы ведь застали времена Студии 54...

К.Л:Дорогой мой, это было совсем не так давно, как вам кажется. Всего-то 20 лет назад. Я даже снялся в одном из фильмов Энди Уорхола. Не скажу где - едва ли этот фильм можно назвать благопристойным. Правда, меня никто не узнал, да и в титрах значится другое имя.

Кор:Завсегдатаи Студии 54 проповедовали свободную любовь и баловались наркотиками, в отличие от вас. Не считали ли они вас несколько примитивным?

К.Л:Дело в том, что гибель некоторых людей предопределена. Но я к таким не отношусь - я должен был выжить. У меня никогда не было проблем с наркотиками, я не курю и не пью. Меня изумляет то, как люди умеют разрушать себя, потому что я сам на это не способен - из-за развитого инстинкта самосохранения. Я не против, чтобы меня окружали люди с дурными наклонностями, но сам я не хочу их иметь. Наверное, в душе я настоящий кальвинист, каким бы нелепым это ни казалось. Как бы там ни было, жизнь слишком коротка для всего того, что я собираюсь сделать. Но я вовсе не трудоголик. Терпеть не могу этого слова. На самом деле я очень ленив. Я бы и курил с большим удовольствием. Я даже пробовал курить, но моя мать сказала: "Тебе не нужно курить, у тебя уродливые руки, и это становится заметно, когда ты куришь". При этом она тыкала в меня зажженной сигаретой. Руки у меня не уродливые, но она считала, что они недостаточно хороши.

Кор:Это очень жестоко.

К.Л:Да, но мне нравилось то, что она говорила, потому что получалось очень смешно. Когда мне было 11, я спросил ее, что означает слово "гомосексуалист", и знаете, что она ответила? "Это то же, что и цвет волос. Кто-то рождается блондином, а кто-то брюнетом".

Кор:Так что с этим у вас проблем не возникало?

К.Л:Нет, потому что в этом нет никакой проблемы. Я даже не понимаю, о чем тут говорить. Я не выношу геев, я не выношу лесбиянок, я не выношу гетеросексуалов, когда они держатся друг друга. Мне нравится все вперемешку.

Кор:У вас очень странное отношение к своей популярности.

К.Л:С этим я ничего не могу поделать. Мне моя популярность причиняет одни неудобства. Даже в кино я не могу пойти без телохранителя.

Кор:Веер, волосы и темные очки стали вашим фирменным знаком...

К.Л:Все получилось само собой. Я не сидел и не ломал голову над тем, в каком образе мне предстать. Я и в самом деле стал чем-то вроде образа, но ничего против не имею, потому что он кажется мне забавным.

Кор:Белые волосы выглядят впечатляюще...

К.Л:Красиво, но это все не натуральное. Сказать, что это? Сухой шампунь. Открыть вам мой маленький секрет? Утром, когда встаю, я выгляжу как Бетховен, поэтому я причесываюсь, припудриваю волосы, сбрызгиваю лаком для волос и снова пудрю. Вы можете сами в этом убедиться (он слегка проводит рукой по волосам, и пудра сыплется на его черный пиджак). Веером я пользуюсь не по назначению. Знаете, как он появился? Во времена Студии 54 почти не было кондиционеров, все курили, и просто дышать нечем было - вот я и стал носить с собой веер. А потом привык к нему - прикрывшись веером, можно подглядывать и перешептываться. К тому же всегда есть чем занять руки. Еще я ношу темные очки - мне нравится, когда все выглядят лучше, чем на самом деле. Стоит их снять, и все оказываются на 10 лет старше. Поэтому я и ношу их не снимая.

Кор:Говорят, вы здорово танцевали на дискотеках?

К.Л:В детстве я занимался бальными танцами. Об этом никто не догадывается, но у меня даже есть призы за исполнение бальных танцев: ча-ча-ча, румбы, мамбо.

Кор:Какие модели вам нравятся?

К.Л:Это провокационный вопрос, ведь все меняется прямо на глазах. Лично мне нравятся очень многие девушки, но, увы, они не соответствуют новым тенденциям. Сейчас в Милане, например, сменили всех моделей.

Кор:Чем же они отличаются?

К.Л:Они выглядят иначе, они стали гораздо ниже, чем прежде. Невероятно, но они выглядят как... лесбиянки.

Кор:Лесбиянки мужественные или женственные?

К.Л:Своеобразные. Мужественные, но не безобразно. Яркие, умные, живые, естественные. Даже самые лучшие модели, поработав какое-то время, становятся тем, что французы называют "гранд-дама". У них появляется характерная для моделей походка, и в какой-то момент они вдруг перестают быть актуальными. Только появились на подиуме, а на смену уже приходят другие девушки, и те, предыдущие, сразу кажутся устаревшими. В Милане, на показах Fendi, мы совсем отказались от всех красивых знаменитых моделей и пригласили новых, потому что выяснилось: одежда, которую я сейчас делаю, плохо сидит на очень высоких девушках.

Кор:Когда принцесса Диана была в Париже, она одевалась в Chanel. Это были ваши работы?

К.Л:Да. Но теперь, когда я смотрю на ее фотографии, ее туалеты, они не кажутся такими уж замечательными. Диана была слишком молода для этой одежды, и лучше всего она выглядела в белой рубашке и брюках, а не в этих огромных шляпах и костюмах. Но, по-видимому, члену королевской семьи полагается так одеваться. Все как будто терпеть не могут эту Камиллу, но мне она кажется очень симпатичной. Те, кто ее знает, говорят, что она самый забавный человек на свете.

Кор:А что вы думаете о ее манере одеваться?

К.Л:Я ничего об этом не думаю, когда вижу ее лицо - такое живое и умное. Не о каждом можно судить по одежде. Да, кстати, я недавно наткнулся на заметку о королеве-матери в итальянском Vogue - заметка была обведена черной линией. Так нельзя писать о живом человеке, которому 100 лет от роду, это значит, что вы думаете, что он умрет в этом году. Я пришел в ужас, позвонил редактору и сказал ему: "Как вы могли? Это просто ужасно". Я надеюсь, она не будет читать итальянский Vogue. Кстати, однажды королева-мать присутствовала на приеме, который я устроил в саду дома, унаследованного мной от моей матери.

Кор:И как она?

К.Л:Восхитительна! Выше всяких похвал! Нет. Идея мне нравится, но то, как она реализуется в жизни... Правда, у нас теперь очень симпатичный наследник, принц Уильям. Он обладает обаянием юности - оно, увы, пропадает, если ты пьешь, лысеешь и у тебя портится цвет лица. К принцу предъявляют те же требования, что и к звезде экрана, как к ДиКаприо в "Титанике" - кстати, вы обратили внимание, что действие происходит на тонущем корабле? Вы понимаете, о чем я? Существует высшая аристократия, за ней следуют те, кто пытается извлечь выгоду из своего положения, и в конце концов эти аристократы доходят до того, что даже приглашение на обед не принимают, пока им за это не заплатят. Вот принцесса Маргарет, например, кажется мне очень неприятной особой, я имею в виду, что складывается такое впечатление, лично я с ней не знаком. А вот телевизионная передача, где рассказывают истории из жизни королевской семьи, мне нравится - очень забавно.

Кор:Вы смотрите английское телевидение?

К.Л:Оно мне быстро надоедает. Я смотрел сериал "Совершенно великолепные", пока она была забавной, теперь мне нравится "Секс и город", особенно главная героиня в исполнении Сары Джессики Паркер - в ней есть что-то трогательное.

Кор:Недавно она была в блузке от Chanel!

К.Л:Вот видите! Значит, она неизбежно должна была привлечь мое внимание. Мне нравится ее лицо. Как говорил Марло, "лицо не может быть красивым без некоторой неправильности черт".

Кор:Не верю глазам своим - вы пьете диетическую колу! Как-то это не очень в стиле Chanel.

К.Л:Это единственная роскошь, которую я себе позволяю.

http://www.bazaar.ru/arch/style/20754.php